– Я оставлю вас насладиться ужином.

Он пробежал по ней взглядом, задержавшись на её лице.

– Сыграете для меня ещё раз, как-нибудь вечером?

– Да, если хотите, – она с благодарностью покинула гостиную, прилагая все усилия, чтобы не бежать.

Рис уставился вслед Хелен, пока его мозг перебирал каждую деталь последних нескольких минут. Было вполне очевидно, что она испытывала отвращение по отношению к нему: отпрянула от его прикосновения и с трудом встречалась с ним глазами. Она резко сменила тему, когда разговор зашёл о личном.

Возможно, его внешность не в её вкусе. Без сомнения, его акцент был отталкивающим. И, как и другие холёные молодые женщины её класса, она, вероятно, считала валлийцев третьесортными варварами. Хелен знала, что она слишком хороша для таких, как он, и видит бог, Рис не стал бы с этим спорить.

Но он всё равно собирался сделать её своей.

– Что ты думаешь о леди Хелен? – спросил он, пока Куинси сервировал стол с обедом перед ним.

– Она сокровище Рэвенелов, – сказал Куинси. – Более добродушной девушки, вы никогда не встретите. К сожалению, ею всегда пренебрегали. Её старший брат получил львиную долю состояния родителей, а то немногое, что осталось, досталось близнецам.

Рис познакомился с близнецами несколько дней назад, обе энергичные и забавные, они задавали множество вопросов о его универмаге. Ему понравились девушки, но ни одна из них не вызвала интерес. У близнецов не было ничего общего с Хелен, её сдержанность была таинственной и манящей. Она была похожа на перламутровую раковину, которая казалась одного цвета, но с разных углов обзора становились видны нежные переливы лавандового, розового, синего, зелёного цвета. Красивый внешний вид, который отображал малую часть истинной натуры.

– Она со всеми незнакомыми людьми держится отстранённо? – спросил он, расправляя салфетку на коленях. – Или только со мной?

– Отстранённо? – камердинер казался искренне удивлённым. Прежде чем он смог продолжить, в гостиную вбежала пара маленьких чёрных спаниелей, радостно пыхтя, они подскочили к Рису.

– Господи, – пробормотал он, нахмурившись.

Рис любил собак и не возражал против вмешательства. Однако, третье животное, которое семенило в комнату вслед за ними и уверенно село у кресла, привело его в замешательство.

– Куинси, – спросил Рис в полном недоумении, – Что в гостиной делает свинья?

Камердинер, занятый выпроваживанием собак из комнаты, растерянно сказал.

– Домашний любимец, сэр. Они пытаются держать его в амбаре, но он настаивает на возвращении в дом.

– Но почему… – Рис осёкся, поняв, что в независимости от объяснения, всё равно это не будет иметь для него никакого смысла. – Почему, – вместо этого спросил он, – если бы я держал домашний скот в доме, люди решили бы, что я невежественный или слабоумный, но если свинья свободно разгуливает в особняке графа, это считается лишь эксцентричным?

– Есть три вещи, которыми, предполагается, должен обладать аристократ, – ответил камердинер, настойчиво дёргая поросёнка за ошейник. – Загородный дом, безвольный подбородок и эксцентричность, – он толкал и тянул свинью с нарастающей решимостью, но животное с упорством продолжало сидеть на месте. – Клянусь, – прохрипел камердинер, сдвигая поросёнка только на дюйм за раз, – я сделаю так, что ты станешь колбасой и отбивными к завтраку!

Игнорируя настырного камердинера, поросёнок с терпением и надеждой уставился на Риса.

– Куинси, – сказал Рис, – Лови! – он взял булочку со своей тарелки и небрежно запустил ею в воздух.

Рукой, облачённой в белую перчатку, камердинер ловко поймал её.

– Спасибо, сэр, – когда он пошёл к двери с булочкой в руке, свинья потрусила за ним.

Рис наблюдал за ними с лёгкой улыбкой.

– Желание, – сказал он, – всегда мотивирует лучше, чем страх. Запомни это, Куинси.

Глава 26

– Тео! Тео, остановись!

Сон был настолько ярким как никогда: она бежала к конюшням, земля смещалась под ногами так, что ступни выворачивало в стороны. Ещё издали было слышно ржание обезумевшего Асада. Пара конюхов схватились за уздечку, пытаясь удержать коня на месте, пока величественная фигура её мужа взбиралась ему на спину. Утреннее солнце с каким-то угрожающим блеском осветило золотистую фигуру Асада, он нервно перебирал ногами и бил копытами землю.

Сердце заколотило в груди, когда она увидела кнут в руке своего мужа. Асад скорее умрёт, чем подчинится ударам хлыста. «Остановись!» – крикнула она, но конюх уже отпустил уздечку, и конь стремительно выскочил из конюшни. Охваченный паникой, с затянутыми пеленой глазами, Асад то вставал на дыбы, то резко опускался, раздувая своё тело в попытках разорвать подпругу. Хлыст в руке Тео поднимался и опускался снова и снова.

Арабский скакун выгнулся и дёрнулся, и Тео выбросило из седла. Его тело подлетело, и с пугающей силой ударилось о землю.

Последние несколько ярдов к его застывшей фигуре Кэтлин прошла, пошатываясь, заранее зная, что уже слишком поздно. Упав на колени, она уставилась в лицо своего умирающего мужа.

Но это был не Тео.

Пронзительный крик обжёг её горло.

Кэтлин пробудилась ото сна и попыталась сесть среди запутанных простыней. Тяжёлое дыхание вырывалось из лёгких какими-то рывками. Она нервно вытерла своё мокрое лицо краем покрывала и опустила голову на согнутые колени.

– Это лишь дурной сон, – нашёптывала она сама себе, в ожидании, когда ужас уляжется. Она опустилась на матрас, но скованные мышцы в спине и ногах не позволили ей выпрямиться.

Всхлипнув, она перевернулась на бок и снова села. Она позволила одной своей ноге соскользнуть с края матраса, а потом и другой.

"Оставайся в постели", – твердила она самой себе, но её ноги уже спускались вниз. В тот момент, когда они коснулись пола, уже не было пути назад.

Она поспешно покинула комнату и бросилась сквозь темноту, гонимая призраками прошлого и воспоминаниями.

Она не останавливалась, пока не добежала до хозяйской спальни.

Уже тогда, когда стучала костяшками пальцев в дверь, она жалела, что поддалась импульсу, заставившему её прийти сюда, но всё равно не могла остановиться и стучала, пока дверь резко не распахнулась.

Она не могла видеть лица Девона, а лишь его огромный, тёмный силуэт, но могла слышать знакомый баритон его голоса.

– Что с тобой? – он втащил её в комнату и закрыл дверь. – Что случилось?

Его руки сомкнулись вокруг её дрожащего тела. Когда она к нему прижалась, то поняла, что он был почти полностью голым за исключением опоясывающей его грудь повязки. Но он был таким твёрдым и тёплым, что она не могла найти в себе силы отстраниться.

– Мне приснился кошмар, – прошептала она, прижавшись щекой к грубым шелковистым волоскам на его груди. Она услышала успокаивающее, неразличимое бормотание у себя над головой. – Я не должна была тебя беспокоить, – замялась она. – Прости. Но всё было таким реальным.

– Что тебе снилось? – мягко спросил он, поглаживая её волосы.

– То утро, когда погиб Тео. Мне и раньше часто снились похожие кошмары. Но сегодняшний отличался. Я подбежала к нему, он лежал на земле, но когда я взглянула ему в лицо, это был не он, это был... это был... – с горечью выговорив последние слова, она замолчала и крепко зажмурилась.

– Я? – спокойно спросил Девон, обхватив рукой её голову сзади.

Кэтлин кивнула и спросила заикаясь:

– К-как ты узнал?

– Наши сны имеют особенность, они связывают вместе наши воспоминания и тревоги, – он легко провёл губами по её лбу. – После того, что произошло недавно, совсем не удивительно, что твоё подсознание устанавливает связи с несчастным случаем, который приключился с твоим покойным мужем. Я здесь. И со мной ничего не случится.

Она прерывисто вздохнула.

Девон продолжал держать её в объятиях, пока она не перестала дрожать.